Интервью: Steve Vai. Пчелы, Кино и Свобода

Продолжаем публиковать материалы из нашего журнала JAM Music Magazine. Сегодня нас ждет увлекательное интервью со Стивом Ваем.

Стив Вай – личность в рок-музыке знаковая. Великолепная техника и неординарный подход к музыкальному материалу дают ему право не считаться с законами шоу-бизнеса. Уже четверть века его называют одним из лучших гитаристов на этой планете. В последнее время он довольно часто бороздит просторы бывшего Союза со своими мастер-классами. Во время одного из своих визитов в славный город Донецк, он поделился не только секретами звукоизвлечения из любимого инструмента, но и рассказал о вещах немного более сокровенных.

Стив Вай: Подростком я слушал Deep Purple, Led Zeppelin, The Who и много другой музыки. А когда впервые увидел гитару, то боялся к ней прикоснуться. Я родился в Нью-Йорке, и мое отрочество пришлось на семидесятые, что очень здорово. В тринадцать лет я начал играть на гитаре. Но еще до того, как взять в руки гитару, я мечтал стать композитором. Я долго пытался понять, как научиться играть на гитаре, но мне очень повезло, потому что лучший гитарист в мире, Джо Сатриани, жил в моем городе. Я брал у него уроки три года. Играл в разных подростковых группах. Ну так... отрывались.

Затем я поступил в колледж Беркли, что в Бостоне, потому что хотел больше узнать о музыке. Там я узнал о музыке Фрэнка Заппы, и это перевернуло мою жизнь. Когда мне исполнилось двадцать, я переехал в Калифорнию и стал играть у Фрэнка в группе. Но у меня в сердце всегда жил рок-н-ролл. И когда Дэвид Ли Рот покинул группу Van Halen и начал собирать сольный проект, мы с Билли Шиэном к нему присоединились на пару лет. За это время записали два альбома, поездили по всему миру с гастролями. Продали миллионы записей. И это были абсолютно угарные годы.

После этого я стал членом группы Whitesnake. И снова – миллионы альбомов, гастроли по всему миру. И это прекрасно. Но всегда в голове у меня звучала определенная музыка, которую я хотел записывать и играть. И хотя мне нравилось играть в этих группах, они не давали мне реализоваться. Тогда я решил все бросить, заперся в студии и записал первый альбом. Когда я его записывал, то не думал, что он будет продаваться. Но, совсем неожиданно для меня, он был принят очень хорошо. С тех пор я стал заниматься сольными работами, чем собственно и занимаюсь до сих пор.

Несомненно, что на такого мастера не могли не обратить внимания коллеги по рок-сцене. За свою карьеру он успел поработать с такими легендами как Фрэнк Заппа, Дэвид Ли Рот, Дэвид Ковердейл, Элис Купер и Оззи Осборн.

Стив Вай: Из каждого музыкального эксперимента я что-нибудь вынес. Конечно, моими самыми любимыми группами были школьные. Когда тебе пятнадцать, шестнадцать, семнадцать лет, и ты играешь в группе, ты – первый парень на деревне. Самое классное время, когда ты ни о чем не думаешь, ничего тебя не отвлекает. Можешь закрыться в гараже и мочить громко. Это первые группы, все на равных, все как братья, все что-то вкладывают. И время особенное, когда ты пробуешь все в первый раз. Первый раз садишься за руль, первый раз что-то там покуриваешь, секс случается первый раз. Это все накладывается на первое впечатление о группе. Мой сын сейчас находится в таком школьном возрасте. И я ему сказал: «Давайте, ребята, оттягивайтесь, но аккуратно».

Когда я познакомился с Фрэнком Заппой, мне было восемнадцать. В его группу я пришел в двадцать. Я был самым младшим и меня называли «щеночком». Работа с Фрэнком – это колоссальный опыт. Он умел вытянуть из человека все его способности, помогал раскрыться. Единственное, что действительно было трудно у Заппы, так это то, что я был молодым и не знал, как следить за собой, как вести себя в туре. Зависал допоздна за всякими интересными занятиями. Не знал, как правильно высыпаться, как правильно питаться. Совершенно за собой не следил и к середине тура буквально пожелтел. Огромный плюс в том, что я понял: для того, чтобы делать свое дело грамотно и хорошо, ты должен быть в форме и следить за собой. Грубо говоря – яйца должны всегда звенеть.

Вот когда я оказался в группе Дэвида Ли Рота, вот это было приключеньице! У него я научился совершенно противоположному. Я был пареньком неопытным и вдруг у тебя появляются популярность, деньги. И всего этого было в излишестве. Хочешь попробовать любой наркотик – вот он. Люди перед тобой стелятся, выполняют любую прихоть, во всем с тобой соглашаются. И это опасно. Ты начинаешь считать себя богом. Ты считаешь себя во всем правым. И это сказывается на твоей самооценке. Это конечно приятно, но опасно. Каждый вечер мы играли перед двадцатью тысячами людей. Восемьдесят процентов составляли девушки подросткового возраста в нижнем белье. Любой вид секса. Когда угодно и где угодно. Конечно, звучит заманчиво, но это нереальная жизнь. Это жизнь рок-звезды на гастролях. Я, естественно, старался быть очень осторожным и ни чему не поддаваться. Потому что эти вещи тебя могут реально захватить. Я всегда был сторонником серьезных отношений и не хотел, чтобы меня считали просто кобелем. Я чувствовал, что все эти соблазны могут отдалить меня от музыки. Я просмотрел всю эту рок-жизнь как фильм. Фильм увлекательный. Но когда ты перешел к сольной карьере, а тем более стал лидером группы, ты должен организовать людей, контролировать все технические вопросы, следить за дисциплиной. Ты за все отвечаешь. И главный опыт в сольной карьере – это то, как быть лидером.

Если ты познакомишься с Оззи Осборном, ты в него влюбишься! Это замечательная личность. Когда Оззи записывал свой альбом «Ozzmosis», он приглашал к работе многих музыкантов. Решили попробовать и Стива Вая. Мы написали пару песен и подружились. Хорошо взаимодействовали, и в результате потом написали двенадцать песен. Этого хватило бы на целый альбом. Я писал песни, Оззи слушал, и если ему нравилось, то он писал тексты, и мы продолжали работать. Если нет, то я переписывал или сочинял новый материал. Но когда весь записанный материал передали рекординговой компании, там сказали: «Слушай Оззи. У тебя уже записана половина альбома. Все, что от тебя требовалось, это записать еще пару песен. Мы не можем себе позволить Стива Вая». Оззи был расстроен. Но, тем не менее, он взял одну песню и записал ее с гитаристом своей группы Заком Уайлдом. Я считаю, что это правильное решение. Менять музыканта, с которым долго работаешь, на нового человека – это не то. Кстати, текст этой песни написал Лемми Килмистер из Motorhead. Оззи совершенно уникальный персонаж. Как мы с ним работали! Сидели в студии по шесть часов, и пять из них он рассказывал истории, которые я вам даже не могу изложить. Меня еще, того гляди, арестуют.

Вай активно работает для кино. Самой лучшей его работой (одновременно актерской, композиторской и исполнительской), несомненно, является фильм "Перекресток", вышедший в 1986 году, где Стив изображает плохого парня по имени Джек Батлер, продавшего душу Дьяволу за титул лучшего гитариста.

Стив Вай: Вообще, сниматься в кино – это совсем не то, что быть музыкантом. Это довольно скучное занятие. Конечно, есть люди, которые в этом деле очень хороши. Правда, считаю, что и я был не плох. Но это сплошные паузы в ожидании. Сидишь, тебя гримируют, вокруг носятся какие-то люди. Потом режиссер кричит: «Мотор!», ты находишься четыре секунды в кадре, режиссер кричит: «Стоп!» и тебя еще 45 минут перегримировывают для другой сцены. И еще мне тяжело заставить людей поверить в свою игру. И хотя я, как зритель, очень люблю хорошую актерскую игру, но сам предпочитаю выходить на сцену и отыгрывать очередной концерт.

Стив Вай открыт для общения и готов ответить на любой вопрос. Касается ли это творчества или мастерства владения инструментом. Главный его посыл собеседнику – это наличие цели.

Стив Вай: Иногда случаются вещи, которые вне вашего контроля. И часто бывает, что на тебя снисходит вдохновение, и ты думаешь: «Вот классно! Все сейчас получится!». А оно вдруг берет и уходит. Чаще бывает, что ты понимаешь, что что-то получилось, уже когда что-то сделал. Вдохновение – это такое ускользающее состояние сознания. Время приобретает другой размер, превращается в воронку, петлю во времени. Тогда ты абсолютно теряешь ощущение момента. И только выходя из этого состояния, понимаешь, что что-то получилось. Хотя, бывает, думаешь, что получилось что-то классное, а послушаешь и понимаешь, что это полный отстой.

Обычно музыка, которую я слышу в своей голове, поддается исполнению. Главное, чтобы были подручные средства. Когда есть какая-то идея, и ты не можешь ее зафиксировать, она буквально растворяется в воздухе. Я стараюсь где-то зафиксировать эту идею. Буквально на колене. Вот сейчас у меня есть iPhone. Вот такой пример наброска. Со стороны кажется, ну что-то намычал человек. Но я пойму, что за этим стоит. А вот если ты не зафиксировал, то все пропало. Иногда идеи настолько масштабные, что просто не можешь их забыть. Рождается целая картина того, как это должно выглядеть от начала до конца. И иногда уходит целый месяц, чтобы воплотить это в реальность. Я, наверное, использовал только процентов пять материала, который написал. И это обусловлено какими-то объективными причинами. Если бы я стремился использовать весь материал (а идей, как и у любого человека, много), жизни бы не хватило, чтобы использовать хотя бы девяносто процентов. Музыка, которую ты сейчас пишешь, связана с эмоциональным состоянием, в котором ты находишься в данный момент. Мы все развиваемся, растем, меняется наше виденье. Время идет, мне уже за пятьдесят, и я понимаю, что его остается все меньше, поэтому стараюсь тщательней выбирать свои битвы. Любой проект может забрать годы.

Как минимум год, чтобы музыку написать и записать. Потом отправиться на гастроли. И если часто обращаться к прошлому материалу, это будет просто потраченное время. Хотя иногда я нахожу какой-то старый материал интересным. Но любое творчество – это снимок, стоп кадр того состояния, в котором ты находишься в данный момент. Поэтому я оставляю старое лежать в ящике.

Если хочешь играть, то нужно играть. Я считаю, что если получаешь удовольствие от игры, то должен играть на каком-нибудь инструменте. Это величайшее средство самовыражения, и я заметил, что занимаясь игрой на гитаре, я изучаю сам себя. Ты как бы делишься с инструментом своими секретами. Не обязательно быть виртуозом и играть как Стив Вай. Можно просто взять гитару, настроить, сбацать какие-то аккорды. Мы все имеем какие-то возможности быть уникальными в музыке, в своем творчестве. Другое дело, если вы хотите стать виртуозом, то нужно играть, играть и играть, чтобы не делать ошибок. И главный совет, который я могу дать любому человеку, который хотел бы научиться играть на инструменте: главное – иметь цель. Если нет цели, нет четкой картины, для чего вы это делаете, то это мертворожденная идея. Эти цели могут начинаться с чего-то простого. Например, с песни Битлз. И простираться до профессиональной игры на инструменте. Когда оглядываешься на какие-то свои музыкальные достижения, то понимаешь, что у меня всегда были четкие картинки, четкое видение того, что я хотел сделать. Это мог быть исполнительский подход, могла быть песня. То есть цель, которую ты разбиваешь на маленькие шаги, и ты их делаешь. Причем, прежде чем сделать новый шаг, ты должен убедиться, что предыдущий сделан без помарок. Вот так, шаг за шагом, добиваешься цели, строя это все на солидном фундаменте. Я, конечно, не спец в таких вопросах, но это то, как я вижу это для себя.

Стив не держит в секрете свое семейное положение, как многие рок-звезды. Ну, а хобби у музыканта оказалось неожиданным.

Стив Вай: Как бы ни странно это звучало, но в нашей семье я единственный музыкант. И зная своих родителей, дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек, насколько я знаю свои корни, музыкантов не было. Мои дети слушают самую разнообразную музыку, и через них я получаю информацию о том, что происходит в современной рок-музыке. Но все равно, с точки зрения игры на инструменте, в моей семье никто этим не занимается.

Моим детям нравится, что я могу провести их на концерт. Я не настолько знаменит, чтобы спокойно нельзя было пройти по улице. Я не Элтон Джон. Но вот когда я беру ребят на концерт, веду их за кулисы, для них бывает неожиданностью, что их кумиры, постерами которых у них завешены все стены, оказываются моими фанами, подходят сфотографироваться, просят автографы, начинают нервничать рядом со мной. Тогда дети смотрят на меня и говорят: «Ну, ни фига себе у нас папа!». У нас хорошая семья. Мои ребята сейчас в трудном подростковом возрасте.

Я перезванивался тут со своими пчелами. Дела у них не плохо. Я купил в свое время дом для всей своей семьи. Это владение стояло пустым 10 лет. На земле ничего не росло, и я провел маленькое исследование. Я исповедую научный подход, и исследование было на тему опыления. И узнал, что медоносные пчелы – лучшее средство для опыления цветов. И поскольку жена хотела выращивать цветы и фруктовые деревья, я решил, что у меня будет такое эксцентричное хобби. Так я стал пасечником. Замечательное хобби. Во-первых, оно очень простое. Требуется улей с пчелами, который я купил у соседского пасечника. Затем появился второй улей, третий... И так получилось семь колоний. Пчелы постоянно роятся. Берешь новый рой, одеваешь костюм пчеловода, залазишь на дерево, стряхиваешь его или играешь на гитаре, чтобы сам свалился, после чего сажаешь его в очередной улей. Достаточно одного-двух часов в месяц, чтобы проверить здоровье пчел, как у них дела. Когда я начал этим заниматься, я понял, что влюбился в пчел. Невероятные создания, с высокой социальной самоорганизацией, которая просто идеальна. На девяносто процентов они самки. Они очень красивы. Огромные глаза. Они выглядят как инопланетяне. Работают и защищают свой дом. Тусуются вокруг цветов, собирают нектар и в результате дают мед. Меня дома дожидаются четыре центнера меда, который мне нужно из сот выкачать. Потом по этому поводу будет хорошая вечеринка с друзьями. В общем, частоможно видеть, как Стив Вай на своем участке ухаживает за «королевой».

Свобода может выражаться по-разному. Может быть свобода в обществе, на работе. Свобода в средствах, которые мы используем. Свобода самовыражения. Но иногда возникают ограничения. Главное, что свобода в самой выразительной своей форме, в высшем своем проявлении – это когда она в нашем сознании. Никто не может ограничить тебя в твоих мыслях. Мы сами распоряжаемся тем, о чем мы думаем. Можно долго распространяться на эту тему, поскольку в этой дискуссии мы можем прийти и к конструктивным мыслям, и к деструктивным. Например, если кто-то выбрал себе религию, то никто не сможет запретить ему об этом думать. Это единственный оплот свободы в нашем бытии. Но самое интересное начинается на уровне творчества. Требуется разрушить все ограничения, потому что они накладываются на наше творчество. Это иллюзии, которые мы сами создаем в своей голове. Но, будучи творческим у себя в сознании, нужно быть прагматичным, практичным с точки зрения того, как ты собираешься рассказать это миру и какими подручными средствами ты располагаешь. Поэтому всем нужно найти равновесие в том, как быть творческим у себя в сознании и как это принести в мир. Могу сказать, как это делаю я. Я сею зерна в своем сознании. Делаю это постоянно и говорю себе: «Я хочу создать что-нибудь с определенными параметрами». И можно даже не иметь четкого представления, главное сказать себе, что ты это сделаешь. И тогда это произойдет. И в этих идеях, которые я засеиваю, есть доля практичности. Однако, не стоит замахиваться на то, что невозможно сделать. Но я всегда говорю себе, что могу замахнуться на то, что почти невозможно.

Восточная тема всегда была рядом. Не могу сказать, в какой момент я впервые ее услышал. Но эта тема всегда рядом. Она в еде, в рекламе и в книжках. Поскольку у меня есть серьезное музыкальное образование, как только я слышу музыку, я сразу в ней вычленяю определенные параметры, обусловленные именно культурным контекстом. Нот в гамме, которые мы используем, всего двенадцать. Но разные народы, разные культуры вокруг этих нот выстраивают определенные лады, определенные тональности, определенную фразировку, артикуляцию, размеры. Все это составляет национальный колорит, который я могу очень четко видеть в музыке конкретных культур. И все это я могу применять в своей музыке. Я не могу считать это своим национальным. Я ведь не индеец, например. Но и моя музыка не совсем американская. Приятно иметь такие источники вдохновения, на которые можно опереться.

Беседовал Андрей Поляков